8 мая. Сборы

Решение поехать на север возникло очень быстро. 8 мая я до обеда еще собирался в поход в Крым. Однако целый день лили дождь, все потенциальные участники передумали. Около 15.00 я решил – раз не в Крым, значит – на Север! Поводом была 50% скидка на РЖД 9 и 10 мая. До 20.00 с нуля разработал маршрут поездки. Распечатал описания регионов, городов и лесовозных УЖД (по УЖД вдохновителем был сайт С.Болашенко http://sbchf.narod.ru), предполагаемых к посещению. И самое главное – топографические карты местности. С собой взял газовую горелку, которую и не использовал, тент от палатки-черепашки с одной дугой (этой громоздкой конструкцией тоже почти не пользовался), котелок, термос, фонарик (в данной поездке тоже не пригодился – ведь белые ночи), зимний спальник (вот это - обязательно), шлепанцы для поезда. Все уложил в 90 -литровый рюкзак. Искать кого-то в попутчики, когда выезд через несколько часов, было бесполезно.

Около 23.00 приехал на вокзал Запорожье-1. Тут встретил Георгия Грановского и Евгения Лугина. Первый ехал аж на Байкал, тоже через Харьков-Белгород-Москву, второй – в Крым. Я поехал в Харьков на дополнительном поезде, Георгий – на 17 поезде.

9 мая. Выезд из Запорожья

На перроне мы встретились с Жорой и погуляли по городу, я купил рубли и еще недостающих продуктов. Потом он посадил меня на электричку до Белгорода – сам он собирался ехать позже.

В Белгороде гулял недолго – в этот день в обед был назначен дополнительный поезд Белгород-Москва. В совершенно пустом плацкартном вагоне которого я и поехал. В Москву прибыли в 23.30. Я сразу взял билет до Мурманска. Были попытки купить эти билеты еще в Украине через сайт РЖД с помощью украинской банковской карты, одна с недавнего времени украинские карты стали непригодны. Объявили электричку до Москвы Каланчевской. Я бегом на нее – боялся, что в такое время и на последнее метро можно не успеть. Ленинградский вокзал опрятен, однако сесть совершенно негде. Я довольно долго игрался справочными Экспресс. В начало второго ночи погрузился на 2 полку плацкартного вагона и заснул.

10 мая. В поезде на Мурманск

Санкт-Петербург, в котором я ни разу еще не был, объехали по объездной под утро. Выходил на всех станциях, где долго стояли. Любовался красотами Карелии – открывающееся окно дало возможность фотографировать. Разговорился с женщиной из Апатитов. Она предлагала после Мурманска для посещения Хибин приехать именно в апатиты и дала свой телефон. В Мурманской области природа еще не сильно прбудилась с зимы – местами лежал снег, озера замерзшие.

11 мая. Мурманск, на теплоходе по бухте, тундра

По приезду в Мурманск я сразу пошел на морской вокзал, который распологался недалеко от  ж/д-вокзала. Именно в этот день вечером должен был уходить пассажирский теплоход Клавдия Еланская – единственный, сохранившийся в Мурманске для рейсов по Баренцеву морю и Северному Ледовитому океану. Он отправлялся в длительное плавание (с 19.00 до 10.00 завтрашнего дня) до городка Островной (Гремиха, Йоканьга) Цены на билет были очень дешевы – от 222руб. Меня сразу уверили, что без пропусков в погранзону меня никто не пустит. Я еще все думал найти в мурманске управление пограничников и попытаться получить пропуск. Не знал, что в Островном находится база подводных лодок, это закрытый город и меня туда точно никто не пустит. Жаль, плавание в морях Северного Ледовитого океана уже практически неосуществимо. Тут шла посадка на небольшой катер, совершающий рейсы на 2-3 километра до Абрамова Мыса на противоположном берегу Кольской бухты. Билет стоил недорого, я решил не упустить возможность, тем более, что в выходной день сохранилось только 3 рейса. Погода была отличной, это дало возможность увидеть Мурманск с моря и пофотографировать суда в порту. Тут стояли такие гиганты, как Норильский Никель и Заполярный – контейнеровозы высшего ледового класса. Они ходят по Северному морскому пути в арктический порт Дудинку.

Катер сразу же шел назад. Я спешил на единственный в Мурманске пригородный поезд на Никель – хотел достичь земель севернее Мурманска, походить по лесотундре и там же заночевать. Взял в кассе большой зеленый бланковый билет и сел в сидячий вагон поезда – он единственный принимал пассажиров, коих было очень мало. Поезд идет до Никеля очень медленно, а назад еще и долго стоит на промежуточной станции, превращаясь в полноценный ночной поезд (23.45-9.18). Я пытался разузнать у проводников насчет погранзоны. Но все давали противоречивые сведения. Я понял, что проверка документов и пропусков происходит на станции не ближе Луостари, и что дальше меня не пустят. Я решил выйти раньше. Остановочный пункт 61 км находился среди бескрайней лесотундры и не имел никаких опозновательных знаков, кроме единственной таблички. Ни дорог, ни строений рядом не было. Когда-то тут была казарма. Я вышел и пошел по путям вперед. Нигде не было ни души. Росли карликовые березки, текли речки и многочисленные ручейки. Болота шли в перемешку с озерами. Почти везде лежал снег. Идти просто так по тундре было невозможно. В одном месте я отведал из-под снега прошлогодней брусники. Иногда вырывался небольшой дождь – я порадовался, что взял тент. Ведь я планировал заночевать тут же, в тундре, до утреннего поезда обратно.

Дошел до станции Нял. Рядом с ней долго любовался довольно большой рекой. Отсюда раньше отходила ж/д-ветка на закрытый город Заозерск – там располагается пункт базирования «Западная Лица» Северного флота ВМФ РФ. Поселок Нял вымирающий – несколько полуразрушенных домов. Удивительно, из одного почти разваленного дома без крыши из трубы шел дым. Помещение станции было завалено чем-то. Людей я вообще почти не видел. Тут я на двери увидел расписание и обнаружил рабочий поезд Луостари-Мурманск, о котором не было ни слова в Мурманске. Поезд подходил через несколько минут, и я решил обкатать и его. Он состоял из тепловоза, одного плацкартного вагона и открытой платформы для угля. Проводница спросила, не железнодорожник ли я (в поезде ездит мало обычных людей) и выписала квитанцию строго по пригородному тарифу. Он оказался нелинейным. Я решил выйти в южном пригороде Мурмаши и там же где-то заночевать.

На окраине Мурмаши было множество руин, где-то лазила подозрительная молодежь. Я уже пожалел, что уехал из дикой природы тихой лесотундры. Пройдя по руинам огромной военной базы, я нашел место для ночлега среди небольших кустов в 40 метрах от воды – недалеко от плотины Нижнетуломского вдхр. Сделал костер, пытаясь скрыть его от посторонних. Лег в спальнике, накрылся тентом и так и провел белую ночь, впервые далеко за полярным кругом. Ночью вырывался небольшой дождь.

12 мая. Мурманск. Монумент Алеша, холм у бухты

Утром вернулся на станцию Мурмаши. Прибыл поезд из Никеля. Билет обошелся недешево, хоть и ехали одну остановку. В Мурманске я узнал за рабочий поезд на Оленегорск. Он шел утром – об этом сообщили в справочной. Хотя ни в каких расписаниях он не значился.

Музей в этот день работал краеведческий. Его я и посетил. . Потом пошел по городу и поднялся на сопку Зеленый мыс. Любовался панорамой города и бухты. Тут же новая церковь Спаса-на-водах, памятник-маяк морякам, погибшим в мирное время и большое замерзшее озеро. По заболоченным холмам перешел на холм, где находится известный мемориал «Защитникам Советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны» («Алёша»). Он возвышается над Кольским заливом на 173м.

Самым северным в мире троллейбусом, в том числе и маршрутом, подъехал до окраины города и пошел по дороге на Североморск – я хотел подняться на холм и хоть как-то увидеть открытое Баренцево море. По пути встретил рыбные лотки. Вопреки мнениям о Севере, рыба оказалась вовсе не дешевой. Долго выбирая из многообразия, я купил попробовать. У гаражных кооперативов поразили огромные свалки. На холм я поднимался по раскисшей тундре – вода стояла везде, находила возможность задержаться даже на склонах. Я с трудом нашел дорогу. На вершине стоял триангулятор. Погода была мрачная, иногда вырывался дождь, но видимость была. Открытого моря я не увидел, зато бухта была видна далеко, и острова вдали. Недалеко располагалась военная база. Весь Кольский полуостров завален всевозможными военными объектами. Многие из них в упадническом состоянии, это усугубляется суровым климатом.

Спустился я прямо к бухте, обходя огромные снежники. Вдоль берега стояли огромные атомные научно-исследовательские суда. Автобусом ЛиАЗ старой модели вернулся в центр и поехал автобусом в южную часть города – поселок Выходной. Я там планировал заночевать и подсесть в утренний поезд до Оленегорска.

Меня поразила мощная река Кола. Частями она была скована льдом. Тут же огромные льдины откалывались и плыли по течению, попадая в бурлящие пороги.

Заночевал в лесу с множеством луж и ручейков недалеко от станции Выходной. Ночь была теплее  и дров для костра тут было множество.

13 мая. Оленегорск. Имандра

Утром подошел к станции. Рядом стояли жуткие полуразваленные 2-этажные дома поселка Выходной. Пошел снег. Рабочий поезд из электровоза, плацкартного вагона и платформы для угля вез, в основном, железнодорожников. У меня даже никто не спросил за проезд, хотя мой рюкзак меня выдавал. Повезло, т.к. при желании меня могли вообще не пустить, как оказалось.

В Оленегорске за рабочий поезд до Апатитов узнать не удалось. Пришлось поверить своим расписаниям. У меня было  5 часов. Я пошел пешком в город – центр промышленного района в суровой тундре, состоящий из 5-этажек. Здесь было намного холоднее, чем в Мурманске. Подкупил дорогих продуктов на рынке. Вернулся на станцию и пошел к озеру Пермусозеро. Прыгая через лужи и кочки на болоте, еле подошел к замерзшей воде. В лесу распалил большой костер и сварил на обед суп.

Рабочий рейс на Апатиты выполнял состав, прибывший утром из Мурманска. С опозданием подали его к платформе. Тут ждало разочарование – проводница отказалось пускать простых людей, не железнодорожников. Хоть таких и было всего 4-5 человек, а вагон был пустой. Для бабки это был вообще единственный способ добраться себе домой, в глухой поселок в тайге. Больше всех ругался и спорил мужик – он угрожал, и доказывал, что там прописан, других поездов просто не существует, автомобильных дорог – тем более. Наконец уговорили. Она обилетила всех по пригородному тарифу. Билетов не дала, но записала фамилии в тетрадь.

Разговорились с мужиком. Он меня начал агитировать выйти в Имандре – мол все туристы идут оттуда. Потом предложил заночевать у него. Я согласился.

Он называл себя бичем. Родом был с Украины, с Нежинского района. Судьба забросила на Север. Имеет квартиру в Оленегорске. Тут как дача. Он 15 лет безработный, и зарабатывает ловлей и продажей рыбы. Пригласил меня в деревянный дом – тут таких множество, которые не успели развалить, они никому не нужны, накормил борщом.

Поселок при станции Имандра был вымирающий – осталось всего 5 жителей. Хотя раньше была даже 2-этажная школа, останавливались все поезда.

Мы пошли на лед огромного озера Имандра проверять сети. Рыбы было мало. Тут на ветру я страшно замерз. Пришлось вернуться, взять фуфайки. Во второй ходке поставили новые сети, я пофографировал панораму Хибинских гор. Погода была хорошая.

Вечером я прогулялся по лесу до реки Гольцовки. Вернулся около 12 ночи – благо, было светло.

14 мая. Хибины. Встреча с медведем

С утра я полазил по варварски разгромленной 2-этажной школе. На полу валялось множество книг. Потом решил пройтись вверх по течению Гольцовки и даже подняться на перевал. Хотя я и понимал, что там все завалено снегом. Погода была великолепна, вода в реке очень прозрачна, а течение большое. Вдоль воды идет натоптанная туристами тропа и попадается множество стоянок. Дошел до места, где начинались большие сугробы снега и нужно было как-то преодолеть широкий приток реки, это было около 10км от села. Решил подняться вбок на хребет, чтоб увидеть пейзажи гор. Склон оказался южным и поэтому снег уже растаял,  к тому же некрутым. Я довольно легко поднялся выше границы леса. Стал на большой камень и принялся фотографировать чудесный пейзаж. Снимая последовательно кадры для панорамы, обернулся влево и замер. В 20-30 метрах от меня стоял годовалый медведь и смотрел на меня. Мне не оставалось больше ничего, как его фотографировать. Медведь постоял и плавно пошел в сторону, не отдаляясь и не приближаясь ко мне. Сделав несколько кадров, я переключился на видео. Медведь медленно дошел до куста, остановился, понюхал воздух в мою сторону и бросился быстро бежать прочь. Видимо, сразу он не понял, что стоял человек. Убежал вниз в направлении реки. Мне теперь ничего не оставалось, как возвращаться по хребту.

Поднялся до верха – это был хребет, идущий от горы Маннепахк к селу. Идти по нему было очень легко – мох и лишайник, к тому же отличная видимость. Только сначала каждый камень вдалеке мерещился новым медведем. Дошел до триангулятора у конца хребта и полюбовался огромным озером Имандра и бескрайней тайгой. Я боялся, как буду идти 5км по лесу без тропы. Однако, спустившись по склону до ровного леса, четко вышел на широкую просеку, идущую прямо в село.

Случай с медведем не сильно удивил моего хозяина и жену, приехавшую к нему. Тут люди часто их видят, но случаев нападения не помнят.

В этот вечер я планировал уехать в Архангельскую область поездом Мурманск-Вологда. Касса в Имандре давно не работает. А проводники за 2-минутную стоянку категорически отказались меня брать – нужен билет и точка. Мол, неработающая касса – не их проблема. Уговоры и угрозы моего хозяина не помогли. Пришлось ночевать вторую ночь, и надеяться на завтрашний питерский или вечерний рабочий, куда тоже могли при желании не взять. Никаких автомобильных дорог здесь вообще не существует. А вологодский идет раз в 2 суток, и именно мне он был нужен.

15 мая. В поезде на  Кемь. Рабочеостровск. Белое море

В обед меня взял проводник купейного вагона поезда Мурманск-Санкт-Петербург. Он сказал, что мест в плацкартных вагонах нет, пошел узнавать цену, и предложил мне заплатить за проезд 900 рублей. Я сказал, что больше 500рублей, положенных за плацкарт, я не дам. Он согласился,  и я всю дорогу до Кеми провел один в купе. Часто пил чай. Страшно хотелось есть сладкое. На станции Кандалакша я купил полкилограмма на редкость дешевых сладких сухарей, и практически все съел до 8 вечера.

В Кеми в расписании значилась ежедневная электричка на Маленгу вечером и через день рано утром, причем именно завтра. В кассе мне сказали, что утренний отменен, потом сообщили, что переведен в рабочий – вы утром подходите в 4.30 утра, а он может быть или не быть. Я решил рискнуть, как вариант был только ждать вологодский через сутки.

В городе я осмотрел Кемский успенский собор. Он возведен в 1711-1717 гг. и является выдающимся памятником деревянного зодчества. Музей при нем был вечером закрыт. Рядом мощнейшая бурлящая река Кемь несет свои воды в Белое море. Решил поехать в Рабочеостровск, откуда отправляются катера на Соловецкие острова. До пристани 12км, я упустил какой-то ПАЗик и решил идти пешком – ведь было уже более 10 вечера. Полпути меня подвезли. В порту не было ни души, стоял катер Василий Косяков. Прошлогодние объявления сообщали, что навигация в том году открывалась 12 июня, рейс выполняется в 8 утра и билет стоит аж 500руб + сбор 50 рублей за пользование причалом. С трудом нашел людей рядом в гостинице, они подтвердили, что навигации еще нет.

Побродил вдоль берега моря. Было жутко холодно. Осмотрел живописную деревянную церковь на полуострове. Было около 11 вечера – я решил идти пешком назад 12км в Кемь, чтоб успеть на утреннюю электричку в 5.50.

Ночью стояли сумерки. Я сначала прошел по заброшенной ж/д к порту, потом вышел на трассу. Пройдя три четверти пути, нашел место на холме у дороги, чтоб заночевать оставшиеся 3 часа. Здесь было значительно теплее, чем у Белого моря.

16 Мая. Маленга среди лесов и болот

Встав около 4 утра, пошел в Кемь, где полюбовался восходом над широченной рекой Кемь.

Станция меня обрадовала наличием на 1 пути электрички. Ехать надо было долго, и я не мог решить, покупать ли в кассе билет, ведь он стоил недешево, или попробовать проехать дешевле. На мой вопрос у одного пассажира, тот удивился – мол, зачем вообще билет. Оказалось, как эту электричку перевели в рабочую, проводников отменили, и люди ездят просто так. Рядом со мной ехали женщины-железнодорожники. Они возмущались, что никто не может заранее сказать, будет ли эта электричка – ее назначают как угодно, и им самим не на чем ехать на работу на железной дороге. Электричка состояла из 4 вагонов, была опрятной и хорошо отапливалась.

Проезжали глухие села без асфальтных дорог среди тайги. И хоть совсем рядом южный берег Белого моря, дорог к нему нету – там сплошное болото.

В Маленге в 10.50  утра выяснилось, что пригородный на Малошуйку ушел 20 минут назад,  а следующий вечером в 22.50. Вот такая «согласованность»

Времени у меня было 12 часов и я пошел в село. К нему по болоту идет грунтовая дорога с огромными лужами. После бессоной ночи я сперва расположился в лесу на окраине села, приготовил завтрак и потом поспал – погода была хорошей.

 Поселок состоит из разбросанных деревянных домиков. В целом еще живет – работает даже библиотека. Однако раньше тут была лесовозная узкоколейная железная дорога и мастерские. Сейчас валяется огромное количество никому не нужного металлолома – тяжелые станины станков, цистерны и т.д. От УЖД я нашел один пассажирский вагон и хорошо узнаваемые остатки паровоза – котел и тендер, гору ржавых рельсов.

Вернувшись на безлюдную станцию, я в окрестностях развел костер, чтоб приготовить поесть. Вышла бабка из одинокого дома. Сначала начала ругать, что я устрою пожар, хотя вокруг костра было сплошное болото. Потом рассказала, как раньше тут жизнь процветала. Собирая малину, нередко встречалась с медведем. Я прошелся вдоль путей и обнаружил на месте бывшей станции перегрузки леса множество почти работоспособных узкоколейных цистерн.

В сидячем вагоне пригородного поезда Маленга-Малошуйка  из двух вагонов я разговорился с мужиком из Онеги. В прошлом он был большим начальником. Сейчас промышляет ловлей рыбы в заповеднике по договоренности с егерем. Приглашал к себе в гости. Он вез 2 огромных бидона потрошенных присоленных щук. Одну из них он подарил мне. Он меня уверил в том, что УЖД по пути после Малошуйки в Кодино, в которой я сомневался, полностью разобрана.

В Малошуйке как раз отправлялся поезд на Архангельск. Он был куда дороже даже недешевого пригородного из-за грабительского комсбора даже в общий вагон. До пригородного на Емцу в 3 ночи у меня было 2 часа, и я пошел подремать в спальнике на окраине станции. Тут уже ночью стояли глубокие сумерки. Был небольшой мороз.

17 мая. Емца, Ивакшанская УЖД

В одновагонном пригородном Малошуйка-Емца проводница дала скидку на билет (как студенту без студенческого) и я с комфортом выспался до утра на мягкой полке тихого пустого нового вагона.

В Емце до пригородного поезда на Няндому у меня было несколько часов. Я поискал останки УЖД и не нашел ни следа. Потом пошел по подъездной ширококолейной ветке к бывшему лесному поселку Верховскому – она оказалась разобранной. Как ни странно, в этом лесу воду найти оказалось непросто. После поисков я развел костер и сварил ухи из кусочка щуки – но рыба оказалась чересчур пересолена, а я еще и посолил.

Вернулся быстрым шагом на станцию и сел в уходящий пригородный на Няндому. Тут я почувствовал, что начинаю хотеть пить от соленой ухи, и чем дальше, тем не выносимее. Воды у меня не оказалось. Во всех прошлых поездах кипяток был обязательно. Тут же титан был холоден. Я сказал об этом проводнице и она тут же принялась его топить, потом позвала меня. Это было спасение – я выпил более 2 литров чая.

Большая посадка была в Плесецкой. Рядом закрытый город Мирный – центр огромного космодрома.

Прибыли в Ивакшу. Я сомневался в работоспособности находящейся здесь УЖД – сведения у меня были за 2002 год. Сначала поселок и лесосклад произвел удручающее впечатление, особенно разваленные вагоны узкой колеи. Но тут я подошел к узкоколейной станции и увидел вполне нормальные вагоны и тепловозы. Зашел в диспетчерскую. Женщины были настроены очень гостеприимно. Напоили чаем с вкуснейшими пирогами. Сказали, что поезд в лес  будет завтра утром. У меня созрел слишком смелый план сходить за ночь пешком  12км в одну сторону в Лепшу, чтоб осмотреть Лепшинскую УЖД, и к утру вернуться – не хотел терять время. И хотел оставить в диспетчерской вещи. Потом диспетчер сообщила, что и сегодня в 19.00 будет идти тепловоз в лес, я могу уехать с ним и заночевать на лесоучастке. Я, конечно, обрадовался.

Тепловоз шел один на лесоучасток в 30км от Ивакши. Машинистом был парень 21 года. Кроме него, в кабине ехали 2 оператора трактора. Это везли смену – сейчас нет бригады лесорубов, на участке лесовалочной машиной управляют 2 человека. Всю дорогу они непрерывно курили в кабине. Также все втроем несколько раз за дорогу пили водку из огромной бутыли, иногда запивали вином. В кабине также топилась буржуйка, на ней постоянно грелся чайник с крепким черным чаем. Я угощался только чаем. Ехал я больше на открытой площадке перед кабиной, заваленной всякими инструментами, иногда заходил погреться. Вдоль путей тянулся лес на сплошном болоте. Может, когда-то тут росла тайга из огромных деревьев. Сейчас же лес был не толще 20см.

Все работники были настроены ко мне очень доброжелательно. Показали суперсовременные валочные машины Volvo и такой же бульдозер, я покатался в кабине – машина на целый метр утопала в жижи, но выгребала. Одна машина валит дерево, очищает от сучков и распиливает ствол на бревна длиной 4 метра и складывает. На одно дерево уходит несколько секунд.

Ночью стояли сумерки. Я прошелся по путям дальше, послушал тишину этого глухого места среди тайги, куда не пробивалась никакая мобильная связь.

Меня плотно накормили ужином. Как я не порывался поколоть дрова, мне не дали. А пилили их на чурбаны валочной машиной. Ночь прошла в теплом вагоне, стоящем прямо на боковом новом усе, натопили буржуйку. Один рабочий работал всю ночь, второй спал, т.к. компьютер трактора выдавал какую-то неисправность

18 мая. Лепшинская УЖД

Утром я прошелся по рельсам в обратную сторону. Боковые усы строят просто – рельсы вручную прибивают костылями к круглым бревнам вместо шпал, положенным прямо на болото. Осмотрел песчаный карьер. Тут же стояли вагоны с приспособлением для автоматического их заполнения, но, похоже, что это было заброшено. Осмотрел красивейшее большое озеро со спокойной зеркальной водой. Вернулся назад, и тут приехал тепловоз с утренней сменой. На обратном пути заехали на боковой ус, чтоб отвезти 2 рабочих на рабочее место, которые были в стельку пьяны, но готовы работать. Последний участок пути шел по вырубке. Рельсы на круглых шпалах почти плавали в болоте, при наезде на них рельсошпальная решетка прогибалась на 10-20см, но тепловоз выезжал. Типа Американских горок. По пути в Ивакшу разъехавшись с поездом из порожних сцепов, ехавших в лес. О его приближении несколько раз машиниста предупредили по рации, чтоб ждал на разъезде – это был единственный с виду современный прибор в обшарпанной кабине. Подобрали двух заросших бродяг-рыболовов. Они могут остановить поезд в любом месте.

В Ивакше меня опять тепло встретили, накормили. Я собирался идти в Лепшу. Мне сообщили, что туда будет идти УАЗик, принадлежавший их конторе «Шалакушалес». Меня снова посадили в тепловоз и подвезли до переезда. Пока ждали УАЗик, развели костер и закипятили чаю. Мне собирать дрова не позволили – использовали имеющиеся на тепловозе, а для разжигания их щедро облили соляркой.

Я помог перегрузить бочки с топливом из УАЗика в тепловоз, и мы поехали в Лепшу.

Станция УЖД здесь оказалась похожей на Ивакшанскую. Мне тоже сообщили, что поезд будет утром. Я решил тут не оставаться на день, а прогуляться по рельсам пешком, а назад возвратиться на вечернем поезде, остановив его на каком-то разъезде. Как я не пытался узнать, где лучше подсесть в поезд, чтоб не останавливать где попало, мне рекомендовали сделать именно последнее. Пошел по рельсам, по пути осмотрев сцепы с лесом, потерпевших крушение и брошенных несколько лет назад. Прошел я около 8-10км. До времени вечернего поезда еще оставался час, как вдруг я услышал приближения поезда. Это был состав из 4 порожних платформ, ехавших в Лепшу. Я подумал, что пассажирский еще будет идти позже и не стал останавливать его. Но машинист остановился сам и предложил ехать с ним. Отказываться было неудобно, и я сел на открытую платформу. Поезд разогнался до огромной для УЖД скорости 60 км/ч. Быстро прибыли в Лепшу. Я пошел гулять по станции и караулить вечерний пассажирский, чтоб пофотографировать. Он, как и положено, пришел через час.  А после него – еще один состав, груженый лесом. Во время фотографирования на меня обратил внимание сторож на станции. Он пригласил меня в гости, напоил чаем. Провел целую экскурсию по автоматизированным линиям лесосклада, рассказал о работе механизмов. Показал, как изготавливают деревянные лодки из толстого ствола дерева.

Я пешком пошел в Старую Лепшу, где располагается станция магистральной ж/д. Раньше между Старой и Новой Лепшей ходил поезд УЖД, но сейчас линия разобрана. Кассы на станции не было. Спросить было не у кого, хотя я зашел в открытую комнату дежурной, где стоял включенный компьютер.

Проводник общего вагона без проблем взяла меня и выписала билет строго по пассажирскому общему тарифу. Вагон был заполнен на 20-30%, я проспал до утра.

19 мая. Лойга, Киземская и Илезская УЖД

Прибыли в Лойгу в 8 утра. Я понимал, что поезд УЖД в лес сегодня уже скорее всего ушел. Пройдя через весь поселок, пришел на узкоколейную пассажирскую платформу. Оттуда по рельсам – 2 км до станции и депо. Там мне сообщили, что в лес можно будет уехать завтра в 7 утра. И вернулся на вокзал, чтоб в этот день посетить соседнюю Кизему.

Пригородный поезд Кулой-Кизема состоял из 2 опрятных плацкартных вагонов. Приехал в Кизему и отправился искать станцию УЖД. По информации 2005 года, движение здесь было слабо-вымирающим. Прошел весь поселок, вышел к петляющей речке Киземе. С трудом нашел УЖД. От станции и депо не сохранилось ничего. Но есть путь, начинающийся просто на лугу и уходящий в лес. Он используется местными жителями для поездок в лес на мотодрезинах-пионерках. Рядом  - множество гаражей-сараев. Рельсы хотели разобрать и вывезти, но местные жители запротестовали.

Прогулялся немного по рельсам в лес, встретил летящих на пионерке мужиков, и потом вернулся на вокзал.

Теперь я решил поехать в Илезу. Благо, 2 пары пригородных  позволяли  из Киземы через Лойгу проехать в Илезу, погулять там и вернуться на ночь в Лойгу.

В Илезе на месте станции УЖД – огромный лесосклад. Сохранилось только заброшенное здание диспетчерской и кабины тепловозов. В лес уходит насыпь, где рельсов нет уже давным-давно.

Тогда я присмотрелся на карту и понял, что пошел по ветке, разобранной уже давно. Живая несколько лет назад линия располагается с восточной стороны поселка. Быстрым шагом иду туда, но тут тоже неудача – все разобрано, просто позже. Остались только шпалы из круглых бревен.

Любуюсь распустившимися желтыми цветами калужницы и возвращаюсь вечером в Лойгу.

Для ночлега я решил найти заброшенный дом недалеко от станции. С северной стороны от ж/д заброшенными оказались все дома. Но найти среди них пригодный, да еще б и с печкой, не удалось – все варварски разгромлено. Зачем было тратить столько сил и рушить дома, состоящие из дерева, коего здесь полно, непонятно. Причем, это в благополучной Лойге, прямо в 300м от ж/д-станции, где за день останавливается несколько поездов.

Для ночлега я нашел плотно запирающийся сарай, построенный относительно недавно. Печки не было, ужин я готовил на костре, дров здесь хватало.

20 мая. Лойгинская УЖД

Ночь прошла комфортно, хоть утром замерзла вода в неглубоком колодце, где я брал воду. Поев, я пошел на станцию УЖД. В 6.45 прибыли 2 тепловоза с одним пассажирским вагоном. Провели маневры, и в 7.00 поезд отправился на главную узкоколейную станцию. Я внешним видом и рюкзаком сильно отличался от местных. Я так понимал, что на станции нужно будет пересесть в другой поезд. Мужики вышли для пересадки на другой поезд, но женщины остались, и мы поехали дальше. Оказалось, что этот поезд идет на редко посещаемую ветку в поселок Лесной – женщины будут садить лес. Сначала я подумал, что зря я остался – поездка будет короткой. Но оказалось, что нет. Вагон был очень обшарпанным. Все, что можно, отломано. Вагон дает сильный крен на одну сторону, иногда на поворотох кренится на другую. Посередине вагона стоит буржуйка, которую топят. Абсолютно все в вагоне курили – а это были 10 женщин и 1 парень. Я,  в основном, стоял в тамбуре и фотографировал через разбитые окна. Съехали с «магистральной» ветки на боковую, тепловоз подцепился сзади и поехал вагоном вперед, продираясь через заросли кустов. Ведь на конечной в поселке Лесном путевого развития нет.

Прибыв на место, взяли охапки саженцев ели, которые лежали тут в луже и пошли на место посадки – недавно вырубленный лес. Шли около 5км – сначала по дороге, потом просто по направлению на огромной вырубке. Я принял участие в работе и за полдня посадил около 150 елочек. На месте, подготовленном бульдозером, среди оставшихся пней и  веток, специальным ломом пробивают дырку, вставляют саженец и притаптывают ногой. Поливать не надо – тут и так везде болото. Приживутся не все, но садят их густо. Во время работы вся бригада расспрашивала меня о моей поездке, о Украине, женщины просили забрать их с собой.

Я решил пойти к поезду самостоятельно на пару часов раньше и осмотреть хутор Лесной.

С трудом нашел дорогу среди бескрайней вырубки – а заблудиться здесь опасно. Железная дорога после Лесного заканчивается – дальше рельсы сняты. Я подошел к дому. Меня пригласила в гости и напоила молоком бабушка-хозяйка родом с Украины. Прожила здесь всю жизнь – раньше было село, теперь все выселились, она с сыновьями осталась одна. Тут меня позвала бригада – они пришли раньше времени, и хорошо, что догадались, где искать. По дороге назад меня приглашали на завтрашнюю гулянку, но я сказал, что времени уже нет, и такое меня не интересует.

В Лойгу приехали довольно рано. Я прошелся по поселку и решил поехать пригородным в Кизему для посадки на поезд Воркута-Москва. Ведь тут вечером не работала касса, а без билета на такое расстояние даже в общий вагон могли не взять.

В Киземе купил билет в общий вагон без комсбора и сел в полупустой вагон. Будучи уставшим, я быстро уснул на 2-й полке.

21 мая. Москва