СНЕЖНАЯ РАДУГА
или
ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ ЗА ПОЛЯРНЫМ КРУГОМ.
Куда пойти в поход, когда весь горный Крым уже исхожен? Карпаты – слишком близко, Кавказ – высоко… Вот! – Кольский полуостров, Хибинские и Ловозерские тундры (горы). Из Запорожья туда ведет прямая железная дорога (на Мурманск), высоты небольшие и материала в Сети много.
Маршрут, который я составил, заинтересовал моего приятеля – опытного инструктора Алексея Андрущенко, и тот вызвался повести группу. Мы дали объявление о походе в Интернет, на которое откликнулись люди из Запорожья, Москвы, Броваров, Полтавы и Харькова. Всего набралось 11 желающих пощекотать нервы заполярной экзотикой. По словам бывалых, нас ожидали изменчивая погода, сильная влажность, холодные реки, обширные болота и тучи кровожадных комаров. Готовясь к этим прелестям, мы покупали новые ботинки, накомарники, мазь-репелент, взяли газовую горелку, огниво, наготовили сублимированных продуктов.
Из Запорожья ехали с пересадками в Киеве, Нежине, Чернигове, Гомеле и Апатитах. Так намного дешевле: билет на прямой поезд стоит 1300 гривен, а окольным путем – меньше 700! По непонятным простому смертному причинам стоимость проезда в поезде при пересечении границы возрастает примерно в полтора раза в сравнении с тем же самым расстоянием в пределах одной страны.
Гомель. Беларусь. Удивительная страна: низкие цены и много нулей на банкнотах, куча «советских» атрибутов (включая государственный герб) и при этом – поразительная чистота и порядок на станциях (и не только), всюду множество цветников (не затоптанных!) и дороги европейского качества. Приезжайте в Беларусь, берите пример!
Россия. На каждом вокзале большие стенды с картинками – «как себя вести во время теракта». Цены сильно удивляют: проезд в общественном транспорте в пересчете на гривны больше чем в два раза дороже, то же касается и многих продуктов питания. При этом, например, простое сливочное масло в магазине нужно поискать – сплошь одни маргарины. И кто после этого говорит, что в России зарплаты выше?.. С особым ехидством мы наблюдали за тем, как пассажиры-россияне выкладывают торгашам несусветные барыши за какой-то гадостный фастфуд, а сами уплетали родную украинскую колбасу, сыр, сало, мюсли. И вот, по прошествии трех суток, мы, наконец, в Хибинах.
Мурманская область Российской Федерации когда-то была страной миролюбивых оленеводов саамов (или лопарей). Этот небольшой ныне финно-угорский народ занимал в прошлом также весь север Карелии, Финляндии, Швеции и Норвегии. Сегодня же саамов насчитывается всего 80-90 тыс. человек на всю огромную Лапландию. Из них в России живут около 2 тыс. Советская власть покончила с традиционным бытом саамов, согнав большинство из них в райцентр Ловозеро. Теперь это – национально-культурный центр российской Лапландии. Саамский язык в России сегодня, к сожалению, потихоньку вымирает – молодежь проявляет к нему мало интереса. Кстати, как вам такой факт: по данным украинской Википедии из 136 саамов нашей страны во время переписи 2001 года только трое назвали родным языком саамский, а 20 человек – украинский…
Наш поход проходил в центре Кольского полуострова, по Хибинским и Ловозерским тундрам (в неискаженном саамском варианте – Умптек и Луявьрурт). Как видите, для нашего уха саамские названия звучат весьма непривычно. Тундра – саамское слово. И означает оно отнюдь не бескрайние равнины, как многие привыкли думать, а именно голые вершины гор, покрытые валунами, мхом и лишайником (что-то вроде крымской яйлы). «Хибины» же по саамски – просто горы. Здесь находится высочайшая вершина Кольского полуострова – Юдычвумчорр (Гудящая Гора, 1200 м). К западу от Хибин – огромное озеро Имандра, к востоку – Убмозеро (Закрытое Озеро, т. е. окруженное с двух сторон горами). За ним – Ловозерские тундры, а далее на восток – Ловозеро (Сильное, Мощное озеро). Главной целью похода был мистический центр Лапландии – священное для всех саамов Сейдозеро (Озеро Духов), раскинувшееся посреди Ловозерских тундр. Даже сегодня, в 21 веке, саамские мужчины не ходят сюда просто так – только чтобы «пообщаться с предками». Женщинам же путь сюда вообще заказан – обычай не велит.
Хибины более чем на 300 м. ниже Крымских гор, где я бывал десятки раз, но сравнивать их трудно. По сравнению с Хибинами Крым – сущий курортный рай. Если вы хотите чего-то более экстремального, чем Крым, но не чувствуете в себе сил покорять вершины Кавказа или Алтая, то поезжайте сюда! Здешнее заполярье немного согрето теплом Гольфстрима, проходящего у берегов Норвегии, и не так сурово, как, например, на Урале. «Жара» до + 20 бывает, но всего несколько дней в году. Поэтому небесная влага скапливается на земле в виде неимоверного количества болот, ручьев, бурных порожистых рек и озер: от огромных, как Имандра, до крохотных, как те, что разливаются прямо на вездеходных «дорогах».
21 августа. Сравнения с Крымом (хотя, наверное, не уместные) начались сразу же. Вот, покинув ж/д станцию Хибины, мы направляемся вверх по течению реки Малая Белая. Такая «малая» помощнее Бельбека – самого полноводного в Крыму. Когда дорога наша упирается в поток, продолжаясь на другом берегу, мы решаем идти дальше по этому, не переходя реку («вода градусов 10, как ни меньше, купаться за полярным кругом – дураков нет…»).
Наивные! Вскоре наши ботинки уже погружались в какой-то мягкий зеленый ковер, вернее мочалку, наполненную водой. Мы стали петлять по местности, скакать по кочкам, ища сухие места, и окончательно заблудились в лабиринте болот. Вдобавок сверху опустился туманец и пошел мелкий дождь. Короче – сухие ноги превратились в далекое воспоминание. Прочавкав напролом штук пять ручьев, мы вышли, наконец, к реке, потом нашли дорогу и больше с нее не сворачивали. «Оно конечно достает – каждый раз, переходя речку, снимать-одевать ботинки – думал я – но зато теперь мы типа-экстремалы, будет что вспомнить».
Чем выше по реке, тем меньше елей и больше берез, чем дальше, тем они кривее. И вот, не намного набрав высоту, к вечеру мы стали уже в характерном полярном криволесье. Здешние березы ростом с человека, имеют серую кору и напоминают формами произведения бонсай. «Вечер» (когда не совсем темно) растянулся на всю ночь. Она была сырая и холодная, а спальник теплый. Это заставляло побороть позывы естественной нужды и терпеть до утра…
22 августа нам предстояло преодолеть первый на пути перевал – Западный Петрелиуса (назван в честь одного из исследователей Хибин). Уже не дорога, а тропа вела нас в верховья реки. Поразительна природа заполярных гор: болотистая еловая тайга, за ней – березовое криволесье, потом кустарник, дальше – ягодный стланик. Все это можно пройти здесь за пару часов, тогда как где-нибудь на Кавказе высотная поясность растягивается на многие сотни метров высоты и долгие километры пути. Вот речка уже превращается в узкий ручей, на котором завалы камней то и дело образуют маленькие озерца и каскады. Вокруг – каменные россыпи, покрытые пятнами подобного снегу мягкого, мокрого мха. Низко-низко плывет туман, скрывая верхушки темно-серых скал. С двух сторон по крутым склонам ущелья струятся застывшие потоки щебня. Карпаты, высота 1700 метров? – Нет: Хибины, и всего 500!
…Ручей исчезает, подъем становится круче, и мы как будто попадаем в нереальность. В плотном тумане растворяется «лунный» пейзаж: слегка холмистая местность усыпана то мелким щебнем, то огромными валунами. Все безжизненно-серо – ни травинки, ни мха, ни птичьего писка. Только обманчиво четкое эхо потока напоминает о далекой речке. Мы – в циркоподобной котловине перед перевалом.
Начинается долгий, изнурительный с непривычки подъем, группа растягивается на сотни метров, первые ждут отстающих, возвращаются и помогают нести рюкзаки. Мы карабкаемся, как по ступеням, по здоровенным валунам, стараясь не попасть ногой в огромные зазоры между ними и не поскользнуться на редких кустиках мха. Камень – почти черный от сырости нефелиновый сиенит, похожий на крупнозернистый наждак, резко по которому ладонями лучше не проводить. Недалеко от седловины, в узком кулуаре спрятался многолетний снежник – такой же шершавый, как камень. Наконец – перевал! Всего 848 метров, а сколько труда…
Туман рассеялся. Под перевалом раскинулась огромная котловина с продолговатым озером внизу (кристально чистая, изумрудная вода!). За ним еще одно поменьше, и еще – следы работы древних ледников. По широкой долине ручья Петрелиуса открывался вид на таежные дали. Классика гор! В Крыму я был на многих «перевалах», но здесь впервые побывал на перевале без кавычек.
23 августа. К полудню совсем распогодилось. Ручей Петрелиуса привел нас реке Кунийок. На ее правом притоке – Рисйок («Кустарниковая Река») шумит красивый водопад того же имени. Его мощный поток в сочетании с горами и тайгой произвел прямо-таки киношное впечатление.
Рисйок начинался под перевалом Рисчорр (Кустарниковая Гора) – вторым на нашем пути. До вечера нужно было подойти к нему как можно ближе. А это означало экстремальную ночевку выше леса. Во времена, когда редкостью был даже бензиновый примус, наши славные предки тащили дрова на себе. И, хотя у нас не было недостатка в газовых баллонах, мы поступили так же: «начальник» сказал, что с костром приятнее. Странно, но того, что мы притащили на горбу, хватило на ужин, завтрак и несколько чаев.
Ночевка была самая холодная за весь поход. Вечером пять человек еле влезли в четырехместную палатку. А ночью, проснувшись от холода, я обнаружил кучу свободного места. Слипся с общим комом и дальше заснул…
День Незалежностi. Лето. Туман. Иней. Первый снег падает и встречается с прошлогодним. Цепочка людей с рюкзаками медленно ползет по черно-белому склону наверх. Там, над дугой перевала Южный Рисчорр, серебрит серую дымку размытое Солнце. На перевале небо начинает прояснятся и появляется… радуга! Чуть-чуть светлее окружающего неба, еле заметна, и, если бы другие не видели того же самого, то подумал бы, что это глюк. А вы видели когда-нибудь снежную радугу? – Я до этого о таком и не слышал.
Сквозь туман постепенно проявляется дальние горизонты – долгие ущелья, устремленные к огромному озеру с заливом. Но мы не спускаемся с перевала, а идем вверх – на плато. Вот уж где настоящий лунный пейзаж: черные валуны, на которых не растет ни мох, ни даже лишайник. Километры камня, разрушенного ветром, морозом и льдом. Он лежит в разнобой, как будто его насыпала чья-то злобная рука, чтобы расставить западню для наших ног.
Говорят, в Хибинах люди часто пропадают без вести. Пойдет, бывало, одиночка в горы, вывихнет ногу меж камней или застрянет в болоте, а помощи нет: мобильная связь здесь мало где работает. Вот, умрет он от холода, а зверь почует запах, и нет ни человека, ни его костей. Дикие места, настоящий медвежий угол… Но, увы, ни медведя, ни какого-либо зверя (кроме несчастной землеройки, что ночью утонула в миске) мы за весь поход не встретили. А вот Алексею «повезло» гораздо больше. В мае он путешествовал по Мурманской области, выходил на станции Имандра и поднимался в горы. Шел молча и заметил медведя прежде, чем зверь заметил его. Мишка был еще совсем молод, недостаточно осторожен, к тому же ветер дул в сторону Алексея. Тот, видя, что зверь приближается как ни в чем ни бывало, не на шутку испугался, но камеру включил. До медведя дошло, что перед ним человек, только метров за 20. Момент, когда косолапый огромными прыжками помчался прочь, запечатлен на видео. Заметно, как камера дрожит в руках…
Вечером остановились у реки в прекрасном сухом хвойном лесу – как в Крыму. Решили устроить праздник с коньяком и гитарой. Ее нес на своих плечах самоотверженный Илья. В тот день он пел исключительно украинские песни, хотя, что интересно, сам москвич (правда, 10 лет, как из Днепродзержинска).
Ужин развил патриотическую тему: у нас была картошка, свекла, морковь, зелень, капуста, сладкий перец (все сушенное), и мы позволили себе домашний борщ. Картофеля я взял в поход аж 4 кг, вернее – 900 граммов полученной из него «картофельной крупы» в маленьком мешочке. Сала у нас было вдоволь, колбасы совсем немного, а консервов мы не брали, чтобы уменьшить вес рюкзаков. Вместо этого взяли сублимированное мясо – вареную курятину, пропущенную через мясорубку и высушенную в духовке на медленном огне. Продукт сей, будучи готовым, имеет вид маленьких цилиндрических гранул, которые удобно хранить в баклажках. Поэтому на вопрос – «Сколько у нас всего курицы?» отвечали: «Три литра».
Вообще, питались мы отменно – три раза в день (включая, как правило, горячий обед), но, сколько бы ни ели, все равно хотелось еще. На третий день похода проснулся жор и дивно преобразились гастрономические пристрастия. Я, например, стал добавлять сахар в чай (дома же сладкий чай терпеть не могу!), есть лук и чеснок без хлеба, глотать без закуски сало и даже куски топленого масла. Особый разговор о грибах. Если перед походом мы с удовольствием предвкушали, как будем объедаться этими деликатесами, то позже приходилось заставлять себя доесть порцию. Столько грибов я не ел никогда.
25 августа. К полудню дошли до Умбозера. На берегу залива Тульилухт чистый темный песок, а в воде почему-то совсем нет ракушек. От вчерашнего холода не осталось и следа – жара градусов 12! Первым попытался по-настоящему искупаться Дима из Харькова. Результат неожиданный: разбег с дикими криками через несколько секунд сменился громким хохотом зрителей – и через 50 метров глубина по колено! Короче – пришлось падать, чтобы окунуться.
На берегу озера Нижний Ньюръявр (как звучит!) мы побывали в прошлом. База геологов, отмеченная на карте, как оказалось, давно уже разрушена. Кучи заросших камней от фундаментов, горы ржавого железа, труп вездехода без гусениц, на свалке – граненные стаканы, молочная бутыль из детства и целые вьетнамки, которые взяла себе Света. Природа Севера еще сохранила надписи на старых консервных банках типа «Атлантическая скумбрия. Цена 60 коп.» и дату – «1986». Почему-то вспомнился Чернобыль…
В тот вечер единственный раз за весь поход пришлось мазаться кремом от комаров, а вот накомарник за 55 гривен так и не понадобился. Кровопийцы очень скоро околели, а мы долго любовались полной луной над Умбозером и далью Ловозерских тундр.
26 августа. «Брод-2» у впадения в Умбозеро реки Чуда – самый глубокий на маршруте. Мы знали об этом по отчетам других групп и с волнением ждали экстрима. Но хитрый Леша карту показывал редко, и предусмотрительно не уточнил, когда же именно будет этот брод. Берег озера как-то ненавязчиво перешел в длинную косу, а она уперлась в протоку. Глубина – по пояс, широта – заполярье, температура воды – 10 градусов. Лезть неохота, а надо – это единственный путь к Ловозерским тундрам (они так близко!). Алексей идет первым: и правда – по пояс! Победный крик первопроходца на том берегу сопровождается тихой истерикой женской части коллектива. Но делать нечего – через насколько минут все хлопцы уже оказались на том берегу, отрезав путь к отступлению. Выражения и мысли девушек при погружении в воду (особенно Жени, которая зашла глубже всех) были опущены цензурой. А мне понравилось. И как я тогда не решился совсем искупаться?
В конце дня еще одно испытание – мы заблудились, шли по компасу, и попали на болото. Долго и трудно переходили по кочкам впадающий в него ручей, боясь попасть ногой в трясину, матерились. Вот, прошли, а Леша и говорит: хорошо, что я сперва на карту не посмотрел – болото обозначено, как непроходимое…
27 августа. Дневку решили использовать для похода на Умбозерский рудник. Мы видели его дома с того берега озера, но ночью почему-то там не было света.
Север России – бесплатная декорация для съемок футуристической антиутопии. Конечно, и у нас развал. Но южная природа Украины как-то сглаживает печальную картину. Тут же – суровая серость и фразы о державном величии только усугубляют вид индустриальных кладбищ. Рудник, на котором по приказу Берии добывали титан, ниобий и тантал для войн, убит. Железная дорога, что вела к нему, разобрана на зарплату последним рабочим. Стены облезлые, выбиты окна, в лабиринтах ржавого железа копошатся люди с автогенами. Множество брошенной техники – десятки машин стоят с выпотрошенными внутренностями. В куче книг на полу библиотеки валяется никому не нужная подробнейшая схема лабиринтов рудника. На столе в кабинете рабочий журнал, в нем запись о последнем спуске. Такое впечатление, что все ушли в один момент, сбежали. На стене – карта с обозначением радиоактивных зон, к ней приколота записка: «Выключи чайник!»…
28 августа. Мы поднимаемся на Ловозерские тундры. Чем ближе священное Сейд-Озеро, тем хуже погода – ветер, снег, туман. Каждый шаг – осторожно: намокший мох скользит, «гуляют» камни под ногами, копится усталость. Видно, саамские духи испытывают нас. И вот, мы перед спуском в ущелье Эльморайок. Зрелище трудно описать словами. Черные валуны, черные скалы, низкое серое небо, тишина, глубокий шрам ущелья – как вход в потусторонний мир, узкий поток на дне – как река забвения. В жизни не видел подобной мрачнухи! Хорошо еще, что я не саам и в духов не верю.
29 августа. То, каким безжизненным и неприступным было ущелье в истоках, еще более усилило впечатление от увиденного в долине Сейд-Озера. Контраст поразительный! Здесь, в котловине, с трех сторон защищенной стенами гор от холодных ветров, расцвело буйство жизни. Мягкий ковер зеленого мха, густая трава, множество лиственных пород, которых мы не видели больше нигде в этих местах и… заросли папоротника (за полярным кругом!). Интересно, есть ли он еще где-нибудь на Кольском полуострове?
Недалеко от озера раскинулась огромная поляна, вернее болото, заросшее земляничником, откуда мы увидели нечто потрясающее. Мне показалось, что мы где-то в Канаде, на съемках фильма про индейцев. Сразу за болотом – живописный еловый частокол, а вдали – грандиозная перспектива сходящихся в это место нескольких грозных ущелий. Тепло, светит солнце, эхо дальних каскадов наполняет долину. А здесь река спокойна и глубока – до 2-3 м. Но воды «почти не видно»: человеку в лодке казалось бы, что он парит над землей. Куда я попал?..
Выйдя впервые на берег Сейд-Озера, ты понимаешь, почему оно священно. Оказывается, что легенды и сказки – не пустой плод фантазии. Эти места где-то есть и их можно увидеть. Но как описать? Ни ветерка. Идеальное зеркало озера слилось бы с небом, если б не кромка леса вдалеке и не аккуратно расставленные чьей-то рукой маленькие островки. Склоны гор отражаются так четко, что если картинку перевернуть, то ничего бы не заметил.
30 августа. Холодным ранним утром я вышел на берег озера и не поверил глазам. Неужели это наяву? Неужели здесь стою я, а не какой-нибудь Бэр Грилз из сериала «Выживание»? – Верхушки гор, со всех сторон окружающих Озеро Духов, покрыты плотным туманом, залитым светом восхода. Кажется, еще немного, и он заполнит всю долину. Из белой мглы плавно «стекает» к воде зеленая шкура тайги. Прямо над озером облака стоят высоко-высоко, и только легкая дымка стелется по водной ряби, занавешивая крохотные островки. Первобытность… Что-то подобное, помню, я видел в старых журналах «Вокруг Света», в статьях о далеких краях, куда лишь жесткие бородатые парни летят вертолетом. Ну, или в фильме про викингов…
Проходит какое-то время, и из белой мглы проступают далекие ущелья. Еще немного – и Солнце сгоняет туман, открывая белый-белый снег на покатых вершинах. Еще час – и вершины темнеют. Рябь на воде исчезает, и у деревьев на берегу появляются перевернутые двойники.
Ну, о чем рассказывать дальше? – До поселка Ловозеро – конечного пункта похода – было еще два дня пути. Мы упивались панорамой Сейд-Озера с высоких скал, ночевали на озере Светлом, переходили реки и болота. Но это на самом деле было уже возвращение домой. Поэтому, закончу свой рассказ и поблагодарю всех, с кем я провел самый лучший в жизни поход.
Олег Власов.
фото Дмитрия Андрущенко.
Поход по Хибинам август 2010.Слайд-шоу
Данная статья опубликована в запорожской газете "Миг" 21.10.2010 (часть 1) и 28.10.2010 (часть 2)
Альбом фотографий: http://vkontakte.ru/album10163387_117648498